banshur69

Итак, общий 110-словный список Сводеша для базовой лексики шумерского языка готов. Он сделан на основе обследования базовой лексики в шумеро-аккадских силлабариях, шумерских текстах разных эпох, в Ностратическом словаре А.Б.Долгопольского и в базе данных С.А.Старостина и его группы. Список устроен таким образом, что одним кликом можно вызвать лексему в электронном Пенсильванском словаре шумерского языка. Точно так же одним кликом вызываются все базы данных, указанные в библиографии, и словарь Долгопольского.
Думаю, что список Сводеша для шумерского надолго закрывает проблему родства. Одно из двух:
1. Либо шумерский принадлежал к полностью вымершей группе языков.
2. Либо таким методом установить родство шумерского невозможно.

Ни в одном языке мира, живом или мертвом, "большой, великий" не будет звучать gal или похоже.
Слово "мужчина, самец" будет nitah. Ни в одной базе данных по макросемьям такого даже близко нет.
В шумерском "имя" будет mu. И "год" тоже mu. Почему имя и год обозначаются одинаково? И да, опять никаких параллелей в других языках.
Никто в мире не называет нос kiri (пишется kiri3). Печаль...
На прямое заимствование из аккадского на 110 шумерских слов списка Сводеша приходятся 16 примеров. 40 слов встречаются в Ностратическом словаре А.Б. Долгопольского. Но Долгопольский включает в состав ностратических еще и афразийские языки. Поэтому эти 40, на самом деле, - слова, встречающиеся в обеих макросемьях. Что показывает на контакты шумеров с теми и другими (далеко не всегда ностратические слова, фонетически и семантически сходные с шумерскими, встречаются среди афразийских). А вот с сино-тибетскими словами в базовой лексике плохо. Интересно, что слова "глаз" и "сердце" выглядят в сино-тибетских и ностратических очень похоже. Но только этими словами сходство и ограничивается. С мунда, разумеется, нет ничего общего. Базовый список не содержит больше никаких заимствований. Это означает, что из 110 слов 52 - оригинальные шумерские. Настолько оригинальные, что аналогов им нет ни в одной из макросемей, списки которых составлены в "Вавилонской башне". Два слова обнаружить не удалось - "перо" и "плавать".
По-шумерски нельзя сказать "ни пуха, ни пера". Мы не знаем таких слов.

Думаю, на что же похож роман Джойса? И вспомнил. На роман Рабле. И на Стерна, конечно.
Вполне возможно, что тяга к самодовлеющим языковым играм и тяга к непристойности/безобразию - два феномена одного и того же психического свойства. За этим стоит инженерная мысль. Все эти люди - конструкторы-структуралисты, в современном мире Рабле и Джойс были бы программистами. Достаточно вспомнить, каким языком и о чем говорят наши компьютерные гуру - и вот тебе Улисс вкупе с Пантагрюэлем. Им нужно разъять, перегруппировать, смоделировать, заставить модель работать. "Инженеры душ" - формула неправильная. Инженеры душ не признают. Таков был ранний Шкловский.
Им нужно выговориться через искусственный язык (неслучаен интерес формалистов к Толстому). И при этом непременно сказать неприличное. Ураническое порождение чудовищ.
Должно быть, выговаривание через искусственный язык и есть проявление неверия в душу. Бессмертие души полуотрицают: бессмертие есть (оно в моей конструкции), а души нет. Души нет, потому что для ее признания нужно говорить естественно и не творить безобразий в слове (это умели Пушкин, Чехов). А если ты конструктор, но веришь в душу, то получается Платонов. Это больнее всего.
Горький очень хотел стать кем-то типа Джойса. Об этом говорит уродливая концовка купринского "Поединка", где на месте тягучей и спокойной прозы вдруг появляется Досвишвеция. Горький был неумен, желал быть Прометеем и повесть Куприну испортил.