Category was added automatically. Read all entries about "медицина".
Закончил читать "Пушкинский дом" Битова. Очень простая и достоверная история. Людей (видимо, как и зверей) разводит биология. То есть, биохимия. Что бы человек ни говорил - если он по химии твой, то ты с ним останешься. Если нет - нет. Отсюда пресловутое "классовое чутье". Оно вовсе не классовое. Человек одной, условно говоря, "группы крови" никогда не полюбит представителя другой, даже если тот на сто процентов совпадает с ним по вкусам и убеждениям. Он будет держаться своих, какие бы слова эти свои ни говорили, какую бы чушь ни проповедовали. Дело не в том, что Митишатьев по происхождению простолюдин и self-made man, а Одоевцев аристократ. А в том, что эти друзья-враги одной группы крови. Они могут драться, стреляться на дуэли, как никогда не будет между чуждыми. Но они одно целое, как Гильгамеш и Энкиду, как Господин и Раб вавилонского Диалога. Может быть, они даже половинки одной личности. И в этом подлинное открытие битовского романа.
Между прочим, в романе есть вавилонский след.
"С гневом и болью произнес Лева эту речь о растраченном слове. Он говорил о неискупимом грехе перед ним, о неизбежном возмездии, о Вавилоне... Слову в нем было тошно, и оно вырывалось. «Их семеро, их семеро, их – сто!» — бормотал Лева и пьянел, как тонул".
Строка, которую бормочет Лева, взята из стихотворения Хлебникова 1916 года:
Моих друзей летели сонмы.
Их семеро, их семеро, их сто!
И после испустили стон мы.
Нас отразило властное ничто.
Стихотворение написано в начале 1916 года, через год после выхода второй редакции бальмонтовского перевода вавилонского заговора "Семеро их, семеро их, дважды по семеро". Этот перевод впервые издан в 1908 г. Хлебников мог читать его по любому из двух изданий.
Понятно, что сам факт помещения строки о семерых в абзац о Вавилоне как бы намекает на двойственную природу видения Левы. И в общем гильгамешевом контексте романа, который усмотрен нами выше, этот абзац выглядит вполне органично.
Это можно понять только одним способом. Лекарь больного энси Ур-Нингирсу по имени Ур-Лугальэдена ("раб Нергала") посвящает плакетку покровительнице целителей богине Бау за жизнь правителя и ради своей жизни. То есть, его жизнь зависит от того, будет ли жить правитель.
Это к вопросу об ответственности лекарей за жизнь августейших пациентов и т.д.
(На отдельном оттиске статьи "Две досаргоновские таблетки в Московском Музее Изящных искусств" (Сборник в честь Мальмберга. М., 1917).)
Наммахни - собственное имя, клинописный текст о выдаче ему ослов из конюшни приведен в этой статье; позднее стал патеси (правителем) города Лагаш; слова о вечности отнесены, по-видимому, к факту сохранности дошедшей через века таблетки. Надпись самого Наммахни и сведения о нем Шилейко привел в статье "Ассириологические заметки", опубликованной в издании: Записки Восточного отделения Русского археологического общества. Т. 25. Пг., 1921. С. 138-139)."
Наммахни из статьи в честь Мальмберга это человек эпохи Энентарзи, т.е. 30-х годов 24 века до н.э. Он служил в храме Бау в должности солодовника (Nam-mah-ni munu4-mu2 http://cdli.ucla.edu/search/archival_view.php?ObjectID=P221453 ). А тот Наммахни, о котором статья 1921 года, был женат на сестре жены Гудеа и жил в конце 22 века. Этих Наммахни объединяет только то, что они оба жили в Лагаше. Но с разницей в два столетия. А разъединяет их положение. Если второй Наммахни имел право создавать надписи от своего имени, то первый остался только в бухгалтерских ведомостях.
Табличка, о которой составлен шуточный инскрипт Шилейко Лозинскому, была опубликована в сборнике в честь Мальмберга, относится к собранию В.С.Голенищева, хранится в ГМИИ и до сих пор не переиздана. Западный научный мир вообще о ней не знает. Транслитерация Шилейко устарела. Но есть автография (с. 88). И по ней можно сделать современную транслитерацию:
Голенищев, N 5248
Obv.
I
1 6 nita SHUL.GI mu 2 6 самцов-шульги двухлеток,
2 3 nita kunga2 mu 2 3 самца мула двухлетки,
3 3 nita kunga2 3 самца мула -
4 Shubur Шубуру,
5 4 nita SHUL.GI 4 самца-шульги -
II
1 Nam-mah-ni Наммахни,
2 4 nita SHUL.GI 4 самца-шульги,
3 1 munus kunga2 1 самку мула -
4 разбита (кому-то),
5 1 nita SHUL.GI 1 самца-шульги,
III
1 1 nita kunga2 1 самца мула -
2 Amar-dSuen (EN.ZU) - Амар-Суэну,
3 shu-nigin2 15 nita SHUL.GI mu 2 всего 15 самцов-шульги двухлеток,
Rev.
I
1 4 nita kunga2 mu 2 4 самца мула двухлеток,
2 4 munus kunga2 mu 2 4 самки мула двухлетки.
II
1 gu2-an-she3 23 anshe amar-ku5 dab5-ba Результат: 23 осла, прошедших кастрацию, взяты.
2 anshe u2-rum Ослы - собственность
3 En-en3-tar-zi Энентарзи,
4 ensi2 энси
5 Lagasha ki Лагаша.
III
1 e2-anshe-ensi2-ka-ka В ослятне энси
2 gurum2-bi e-ak 4 Проверка проведена. 4(-й год Энентарзи)
Оказывается, это табличка учета выданного высоким храмовым чинам копытного скота, бывшего собственностью самого энси и прошедшего кастрацию. Название e2-anshe "дом ослов" нельзя переводить как конюшня, поскольку лошадей в Шумере того времени не знали. Они появляются только с 3 династии Ура, т.е. через 300 лет.
Шилейко справился с табличкой хорошо, не сумев прочитать только 1 строку про кастрацию и 1 заключительную строку с формулой ревизии. А вот нам позор, потому что мы и через сто лет не знаем, какое копытное шумеры называпи SHUL.GI "верный молодец", и так ли вообще читается это сочетание знаков.
Так кто же смотрится в вечность в инскрипте Шилейко? В вечность смотрятся 4 самца неизвестных копытных, а вовсе не ослы.
http://electro.nekrasovka.ru/book/3798#&gid=1&pid=98
