А.Иванов-А.О.Смирновой-Россет 12/02/1845 по поводу заказа на написание иконы для храма Христа Спасителя:
Сочинить образ "Воскресение Христово" - тысячи нужно сведений для меня, нужно знать, как он был понимаем нашей православной церковью в то время, когда религия не была трупом: нужны советы наших образованных богословов и отцов церкви. Католические сюда не годятся, а здешний священник слишком мал для меня...
Гоголь в феврале 1845 г.:
...это мы трупы, а не Церковь наша - по нас и Церковь назвали трупом.
Гоголь в апреле 1848 г., после Иерусалима:
Часто я думаю: за что Бог так милует меня и так много дает мне вдруг, и могу только объяснить себе это тем, что мое положенье действительно всех опаснее, и мне трудней спастись, чем кому другому. <...> Дух-обольститель так близок от меня и так часто меня обманывал, заставляя меня думать, что я уже владею тем, к чему только еще стремлюсь и что покуда пребывает только в голове, а не в сердце.
Гоголь, из письма к Жуковскому от конца февраля 1850 года:
Мое путешествие в Палестину точно было совершено мною затем, чтобы узнать лично и как бы узреть собственными глазами, как велика черствость моего сердца. Друг, велика эта черствость! Я удостоился провести ночь у Гроба Спасителя, я удостоился приобщиться от Святых Таин, стоявших на самом Гробе вместо алтаря, и при всем том я не стал лучшим, тогда как все земное должно было бы во мне сгореть и остаться одно небесное.
Из всех этих источников понятно, что Гоголь и Иванов, живя в центре католических страстей, стремились возродить в себе ту религию, которая давно была уже трупом для общества, во всяком случае - для российского. И через свой личный опыт богообщения заново крестить расхристанную Русь.
