Понял, что можно петь Бориса после Шаляпина.
Но нельзя петь Юродивого после Козловского.
Наверно, нужно принять как должное фонограмму этой партии на современных оперных спектаклях.
Дело не в том, что Козловского никто не перепоет.
Его никто не перестрадает.
Это голос страдающего народа. Его не подделаешь.
Интересно, что Мусоргский, Шаляпин и Козловский не встретились. Не узнали друг друга. Не испытали взаимного восторга.
Но в вечности они образуют единую команду спектакля.
Значит, жизнь после смерти существует.
